Исцеляющие сказки от доктора Лар
На прием привели мальчика 12 лет. Крупный, с прозрачной белой кожей, искрящимися глазами и довольной улыбкой на лице.
- Нус, как звать Вас, молодой человек? — спросила я.
Мальчик не успел рот открыть, как мама выпалила:
- Антон Попов, у нас доктор бронхиальная астма!
Меня, конечно же, знать нужно:
- Мамочка, выйдите в коридор, пожалуйста!
- То есть что значит выйдите? Это мой ребенок!
- Это я уже поняла, что это ваша собственность! Но пообщаться я хочу непосредственно с тем, кого вы привели на прием! Это как, возможно? — спросила я нарочито строгой интонацией.
Мамашка впала в ступор, не зная, что делать, то ли дальше скандалить, то ли уйти к другому врачу, то ли подчиниться. А я, смотря на ее реакцию, делала свои выводы. Антон в свою очередь смирно сидел на стуле, и с любопытством ждал, кто же победит, его бойкая мамашка, или нарочито строгий доктор! Победила дружба!
- Доктор, я можно останусь, но мешать вам в разговоре не буду.
- И пять копеек вставлять не будете?
- Нет.
- Ну тогда садитесь вон там в уголке. Так, Антон, что тебя беспокоит?
На мою радость и на мамино негодование, Антон ответил:
- Мама, со своими претензиями! — и он не поворачивая лица, боковым зрением проверил мамину реакцию. При этом сделав ухмылку уголком рта, который мама видеть не могла. Мамашка собрала брови на переносице, достала из кармана носовой платочек, и вытерла пот, проступивший на ее лобной части лица.
Этот пацан сразу вызвал во мне симпатию, как только вошел. Взгляд у него такой особенный, какой бывает у людей с врожденным чувством юмора. Не смотря на свой лишний вес, мальчик был подвижным. Я специально уронила ручку на пол, и он с проворностью кошки легко соскочил со стула, без труда наклонился до пола, не сгибая колени, поднял ручку и протянул мне. Одышки при этом не было. Порой приходиться идти на ухищрения, чтобы представить полную картину происходящего.
- И часто мама претензии предъявляет? — подыграла я мальчугану.
- Так, а почти всегда! — вошел во вкус Антон, поняв, что я на его стороне. Смышленый!
- Перечислить претензии можешь?
- Ага! — Антошка поглубже посадил свое мягкое место на стул, демонстративно выдвинул левую руку и правой стал артистически загибать пальцы: «Не так сказал, не туда положил, не так вытер, недостаточно четко выразил свою мысль, не то смотрю, не с теми дружу, не так разговариваю, не так ем, не так одеваюсь, в общем, все у меня не так, да ни эдак!»
Я внимательно слушала Антона, боковым зрением наблюдая, что происходит с его родительницей. Она менялась в лице после каждого загнутого пальца. Глаза у нее округлялись, брови то поднимались, то сходились у переносицы, губы сжимались, пальцы теребили платок. «Нервничает, значит, парень говорит правду» — сделала я вывод.
- Да, Антон, тяжелая у тебя жизнь! Что делать-то с мамой будем?
Тут терпение мамино иссякло:
- Я привела ребенка с серьезным заболеванием, а вы вместо того, чтобы посмотреть его анализы, послушать, че там вы еще делаете, сделать, просто издеваетесь надо мной! Какой вы после этого врач? Клоунесса!
- Все? — спокойно спросила я. Антон при этом с превеликим интересом смотрел то на меня, то на маму.
- Да. Простите, доктор! Но мне этот фрукт все нервы дома вымотал! Еще и вы вместе с ним!
Мне хотелось расхохотаться, но это было не этично по отношению к пациенту, поэтому я извинилась и вышла на минутку. В «бэдруме» я дала волю своему смеху, ржала так, что стены сотрясались…
Вернувшись в кабинет застала такую картину — Антон смирно сидел на своем месте, колени вместе, руки на коленях, на лице гримаса послушания, в глазах «чертики». Мама с мокрыми глазами в состоянии повышенной боевой готовности. Я напустила на свою морду лица серьезность, попросила все результаты пройденных анализов, с умным видом их просмотрела, затем попросила Антона снять рубашку, послушала его. Как и предполагалось, в легких было обычное везикулярное дыхание, тоны сердца ясные, ритмичные, давление в норме, пульс нормальный, результаты анализов как у космонавта.
- Когда вам поставили бронхиальную астму?
- Только предполагают! Но приступы участились! — оживилась мамашка.
- Приступы чего?
- Как чего? Бронхиальной астмы!
- Вам выставлен диагноз?
- Нет… — сказала родительница и сама не поверила своим словам: «Но ведь предполагают!»
- Вы знаете, мама… — я остановилась, потому что Антон с сияющим лицом ждал продолжения «банкета»: «Антон, я попрошу тебя подождать в коридоре, мне с твоей мамой нужно поговорить.» Мальчик улыбнулся: «Без проблем!» — и вышел.
Оставшись наедине с мамашей, я быстро прокрутила в голове нашу «дружественную» беседу. Как бы помягче сказать этой курице, что она сама собственными руками навешивает на абсолютно здорового пацана грозный диагноз, даже не задумываясь о том, что она делает. Как объяснить, что ее эгоистическая материнская любовь, которой нужно только то, чтобы чадо было рядом, в любом виде, но рядом, губит на корню его мужскую натуру? Как донести человеку, который заведомо уверен, что ребенок болен, и его нужно серьезно лечить, истинную причину лишнего веса и приступов одышки ее сына? Как? Собрав в кучу самообладание, терпение, красноречие, спокойствие, в общем все, что можно было собрать, я попросила мамашку выслушать меня спокойно и попытаться понять, что я хочу ей сказать.
- Понимаете, ваш ребенок абсолютно здоров!
- Как здоров? Он же задыхается!
- Когда?
- Как только я на него начинаю кричать… — и родительница поняла, что произошел конфуз. А я только этого и ждала:
- Значит мои предположения верны! А с мужем какие у вас взаимоотношения?
- А причем тут мой муж? Почему вы себе так много позволяете?
- Я пытаюсь разобраться в ситуации! Ваш сын защищается от Вас лишним весом, одышкой, а Вы в силу своих эгоистических побуждений, ничего видеть и слышать не желаете, только, чтобы ваше чадо было привязано к подолу! Вы отношение с мужем перенесли на сына и требуете от него непонятно чего! Вы и только Вы желаете, чтобы ваш ребенок был болен! — мамаша побледнела. «Простите, что так резко все Вам сказала!»
Наступило молчание. Женщина уставилась на меня, и молча смотрела прямо в глаза. Затем она встала и решительно пошла к двери. Вышла из кабинета. Я ругала себя, на чем свет стоит, что не сдержалась! С другой стороны я действовала в интересах ребенка. Дверь открылась, и мамаша войдя в кабинет, и сев напротив меня, взволнованно сказала:
- Вы знаете, мне никто этого никогда не говорил. Вы, наверное, правы. Только что же мне делать?! — поток слез.
Налив в стакан воды, я протянула его мамаше.
- Как вас зовут?
- Ссвета! — всхлипывая сказала женщина.
- У Вас такое светлое имя, Светлана! Вы должны излучать свет изнутри и этим светом наполнять пространство, а вы живете в страшилках — кабы чего не вышло, да еще и ребенка тянете за собой. Задавленная любовь, неспособность жить для себя, подавление чувств, ограничение свободного существования своему ребенку и привело вас к такому состоянию. Еще ругань в семье, претензии к мужу, к сыну. Света, вам нужно измениться! Причина только в Вас, как не прискорбно.
Светлана смотрела на меня взглядом загнанного в угол мышонка и боялась пошевелиться.
- Света, отпустите Антона, дайте ему возможность самореализоваться — и все пройдет. Загляните внутрь себя, найдите, что мешает вам быть счастливой, любить, откуда эти страхи?
- Я сама не смогу с этим справиться! Помогите мне?
Вот так фокус, привела ребенка, а теперь просит помощи сама. Но ведь я сама ее к этому подвела. Я согласилась. Как мы работали со Светой — это другая история.
А вот Антон! Горжусь этим самородком! Через два с половиной месяца вес пришел в норму, про одышку забыли, записался в секцию бокса. Один раз сломали нос, вправили, перенес операцию с достоинством настоящего мужчины. Во взгляде кроме «чертиков» появилась уверенность. Дружит с девочкой, счастлив!!!! Подтрунивает над мамой, вместе с папой. Семья укрепилась! Ну, разве это не СЧАСТЬЕ!
С Любовью Лар
